История успеха Александра Стрижака, президента компании JSA
Listen here:
Евгения Лихачёва: Доброе утро. 09.07 в столице. Утро на «Финам.FM». Меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте.
«Прошу на сцену», «ваш выход на подиум», «впервые на арене», «этим вечером на наших подмостках». Но вот вы задумывались хоть раз, кто делает для нас и артистов эти самые подиумы, сцены, арены и подмостки? Как они делаются? Как делается свет, звук и прочие сценические эффекты? Кто их делает, и можно ли на этом сделать бизнес? Сегодня об этом расспрошу моего сегодняшнего гостя. Его зовут Александр Стрижак. Доброе утро.
Александр Стрижак: Доброе утро.
Евгения Лихачёва: Пожалуйста, послушаем информацию про вас:
«Статус — Александр Юрьевич Стрижак, 44 года — президент компании «JSA», женат, воспитывает дочь.
Как это делалось — Окончил Московский заочный педагогический институт. После службы в рядах Советской армии работал механиком съёмочной техники на киностудии «Мосфильм». Начинал администратором и директором московского ДК «Северное Чертаново». В 1995 году стал техническим директором компании «Grand Show Systems «, который тогда был лидером на отечественном рынке развлечений. После ухода из компании начал самостоятельную карьеру, сотрудничая с известными деятелями шоу-бизнеса. Через год компания «ARS» пригласила Александра Юрьевича в качестве технического директора для подготовки и проведения концерта Майкла Джексона ( анг. Michael Jackson). 17 сентября на стадионе «Динамо» в рамках тура «Michael Jackson — History World Tour «. Тогда же он принял решение начать собственное дело, следствием чего стало рождение компании «JSA». За 12 лет своего существования «JSA» выступало основным подрядчиком на строительстве сценических конструкций таких крупнейших российских фестивалей, как «Крылья», «Нашествие», «Эммаус», Пикник журнала «Афиша», Московский Международний Кинофестиваль. При её непосредственном участии были организованы проекты более чем в 60 городах России, в том числе 850-летие Москвы, 300-летие Санкт-Петербурга, 1000-летие Казани. При поддержке «JSA» состоялись концерты таких артистов, как Paul McCartney, Rolling Stones, Scorpions, George Michael, Joe Cocker, Elton John и многие другие. По оценке «Forbes» основатель «JSA» Александр Стрижак сегодня владеет самой крупной в России компанией, специализирующейся на техническом обеспечении развлекательных мероприятий.»
Евгения Лихачёва: Внушительное досье получилось.
Александр Стрижак: Да, вот я сейчас послушал сам и…
Евгения Лихачёва: И сами испугались, да?
Александр Стрижак: Да, «провпечатлялся».
Евгения Лихачёва: Я вас поздравляю, вы это сделали. Вы у нас в гостях по этому поводу. Вот смотрите: открываю пресс-релиз вашей компании. Написано: «JSA — первая российская сценическая компания, превратившая техническое обеспечение массовых зрелищных мероприятий в самостоятельное направление бизнеса». А зачем вообще это нужно было делать как отдельное направление бизнеса? Насколько я знаю, многие артисты просто берут и привозят весь свет, весь звук, всё своё железо с собой. А зачем тогда вы?
Александр Стрижак: Ну, скажем так: то, что вы сказали — это западные артисты, которые привозят. Но есть же еще наши, российские артисты.
Евгения Лихачёва: Правда? Есть?
Александр Стрижак: Есть, конечно. Да….Ну, это отдельная тема, но всё равно существует наш российский шоу-бизнес и, соответственно, он требовал того, чтобы какая-то компания или кто-то взялся и сделал сценический бизнес И я вовремя разглядел это, потому что в то время только какие-то световые, звуковые компании этим занимались, как нечто…приложением каким-то. И я увидел, что это отдельное направление, это серьезный бизнес. И это не просто сцена, да? Мы будем говорить о том, что это конструкции, глобальные конструкции, потому что….входит сюда очень большой компонент различных направлений. Это и трибуны, и просто конструкции для декораций, для телевидения, это павильоны. Огромное-огромное направление. Сейчас оно даже уже дифференцируется. Многие люди выбирают даже отсюда какие-то свои части. Так что, вот так это случилось.
Евгения Лихачёва:: Вы имеете в виду, какие люди выбирают отсюда части? Это что?
Александр Стрижак: Скажем так: вот павильоны, которые сейчас строят — это уже отдельное направление, и в этом направлении…
Евгения Лихачёва: То есть, “нишевание” уже пошло еще более узкое, да?
Александр Стрижак: Да-да-да. Например, вот мы сейчас развиваем такое направление, как ригинг (rigging). Это подвес конструкций, декораций, света, звука в помещениях. Потому что это совершенно отдельное направление, и здесь должны быть грамотные специалисты, они должны быть сертифицированы, пройти обучение. Это совершенно отдельное направление.
Евгения Лихачёва:
Александр Стрижак: Да…
ЛИХАЧЕВА: Вот новое, кстати, для меня слово, спасибо.
Александр Стрижак: …Да, есть такое….
А вы — такой всеобъемлющий, да?
Евгения Лихачёва: А вы — такой всеобъемлющий, да?
Александр Стрижак: «Папа», как меня называют, этого всего.
Евгения Лихачёва: Да? Правда?
СТРИЖАК: Ну, есть такое, да. (улыбается)
Евгения Лихачёва: Можно, я буду звать вас «папа»?
СТРИЖАК: Ну, можно. (смеются) Но только в этом бизнесе, потому что у меня еще дочь, которая может называть папой. (смеются)
Евгения Лихачёва: Нуда, по возрасту вы не подходите. Так.
Александр Стрижак: Меня это совершенно не пугает. Меня, наоборот, это радует. Собственно говоря, когда я начинал свою деятельность, я то и рассчитывал на то, чтобы развить целую индустрию в этой стране. И Россия сейчас очень хорошо в этом направлении двигается, и то, что происходит, то, что вот эта дифференциация происходит, это говорит именно как раз о развитии рынка. И я очень доволен тем, что смог когда-то зачать, собственно говоря, и оно сейчас развивается — и, дай бог, дальше.
Евгения Лихачёва: То есть, вы не прогадали?
Александр Стрижак: Нет, конечно, не прогадал.
Евгения Лихачёва: Как думаете, нормально у вас и дальше всё будет в связи с тем, что индустрия шоу-бизнеса у нас худо-бедно, но все-таки развивается, и есть даже такое мнение, что она становится такой, с более человеческим лицом, и там появляется всё больше и больше профессионалов даже в смысле артистов? Ну, это правда; все-таки как-то мы выруливаем потихонечку, да? Стандарты. Вам в этом смысле сложнее работать становится, то есть, требования такие повышаются? От артистов, от музыкантов, от шоуменов?
Александр Стрижак: Ну, я могу откровенно сказать: к сожалению, просто от артистов требования не повышаются.
Евгения Лихачёва: Ну, я имею в виду, от тех людей, которые с ними работают, естественно.
Александр Стрижак: А, скажем так, те, кто организовывает мероприятия — да.
Евгения Лихачёва: Да, организаторы, продюсеры и так далее.
Александр Стрижак: Вот они: организаторы, продюсеры, художники, режиссеры. Вот у них становятся требования всё больше и больше, и мы стараемся их удовлетворять и плотно с ними работаем, привносим новые технологии в шоу-бизнес. Всё это развивается. Но…
Евгения Лихачёва: Успеваете вы обслуживать растущие запросы?
Александр Стрижак: Я думаю, что да, потому что на сегодняшний день всё, что ни возникает, какие-то вопросы в этой индустрии — мы быстро откликаемся. Собственно говоря, мы и провоцируем этот бизнес. Мы привносим и говорим: «А вот возьмите это, сделайте так, сделайте вот это». Потому что многие даже не понимают, что это возможно. Я, когда начинал, и вот сценические конструкции — тоже никто к этому серьезно не относился. Все думали, что это какие-то…
Евгения Лихачёва: То есть, ставили просто, не знаю, доски там, да?
Александр Стрижак: Да.
Евгения Лихачёва: Две — и третью на них; такой настил.
Александр Стрижак: А мы внесли уже серьезный взгляд на это. Это стало индустрией; это действительно серьезное направление.
Евгения Лихачёва: Скажите, вот вы называете себя “законодателем мод”. Вы сейчас сказали, что вы провоцируете артистов, объясняете им, как лучше сделать, ну там, их продюсерам, да?
Александр Стрижак: Да…
Евгения Лихачёва: Артистам, что всё равно…
Александр Стрижак: Нет, артистам, конечно, не всё равно, но…
Евгения Лихачёва: Хорошо, эту тему мы разовьем потом.
Александр Стрижак: Хорошо.
Евгения Лихачёва: Но сейчас давайте закончим вот эту мысль. Так вот. Если вы законодатель мод, скажите, какая сейчас самая модная такая вот сцена? Вот как сейчас модно делать шоу?
Александр Стрижак: На сегодняшний день очень модно делать конструкции легкие, ажурные, алюминиевые. Мы их как раз пять лет назад завезли сюда, в Россию, и начали, собственно, их пропагандировать. На сегодня это самые востребованные конструкции. Тентовые павильоны для пикников, для юбилеев, для вечеринок, корпоративных мероприятий. И они смотрятся лучше, смотрятся красивее. Но если идет большое шоу, то все равно мы применяем “старую технологию”, так ее назовем.
Евгения Лихачёва: А старая — это какая?
Александр Стрижак: Это такие тяжелые стальные конструкции, потому что все-таки большое шоу подразумевает большое количество оборудования, подвеса. Это должны быть серьезные характеристики, потому что, знаете как? Это шоу-бизнес, а мы-то занимаемся конструкциями. Практически, это строительство. Когда мы приезжаем на площадку, мы огораживаем территорию, и это уже строительная площадка. Это работают большие краны, огромное количество людей, техника безопасная. Все это очень серьезно.
Евгения Лихачёва: По поводу безопасности хотелось бы особенно остановиться. Разные были случаи с этими алюминиевыми конструкциями, не очень хорошие.
Александр Стрижак: Знаю, наверное, о чем вы говорите.
Евгения Лихачёва: Все знают, к сожалению. Не будем сейчас затрагивать; я думаю, и так все понимают, о чем я говорю. Вообще, как вы и кто у вас в компании обеспечивает и принимает алюминиевые или стальные конструкции с тем, чтобы я потом, например, пришла, села на эту трибуну — и не упала с нее?
Александр Стрижак: Мы заранее применяем, собственно говоря, те конструкции, которые сертифицированы. То есть, это самое лучшее, что есть в мире. Это немецкие конструкции завода «Layer» — это стальные конструкции, из которых как раз делаются эти большие сцены, трибуны, все надежные вещи. И алюминиевые конструкции — это компания «Prolyte» — голландская. Мы изначально выбрали самых, так сказать, «высоких» производителей, чтобы избежать вопросов по безопасности, и они гарантируют, собственно говоря, сам…
Евгения Лихачёва: Ну да, это профили. А вот сборка?
Александр Стрижак: Сама сборка — это уже наш опыт, наше обучение. Мы обучаем людей; соответственно, они имеют огромный опыт (компании уже 12 лет). Правда, многие уходят от нас в другие компании, развиваются. И здесь мы просто следим за этим. У нас работает серьезный штат инженеров.
Евгения Лихачёва: А кто-нибудь за вами следит?
Александр Стрижак: В каком смысле? (смеётся)
Евгения Лихачёва: В хорошем смысле.
Александр Стрижак: Нет, я понимаю. Ну конечно, естественно, рынок-то большой, существует конкуренция.
Евгения Лихачёва: Есть какие-то проверяющие компании? Вот, допустим, вы сделали шоу. Допустим, завтра оно должно уже состояться. Вы понастроили все эти конструкции. Потом же кто-то приходит, проверяющий, что вы сделали?
Александр Стрижак: Да, конечно. Особенно серьезно идет проверка на государственных
мероприятиях.
Евгения Лихачёва: На государственных — это понятно. А если не государственные?
Александр Стрижак: Если не государственные, то все зависит, опять же от того, в каком месте это происходит. Если люди серьезно к этому относятся, то они, естественно, проверяют. Должны быть расчеты, должны быть документы, подтверждающие то, что эти конструкции будут стоять, что они не упадут, кто за это несет ответственность и так далее. Конечно, если это какие-то частные вечеринки, там никто и не смотрит. Но в этом и нет необходимости. Здесь не нужен такой жесткий…
Евгения Лихачёва: Точно нет?
Александр Стрижак: По крайней мере, в нашем случае — точно.
Евгения Лихачёва: Вот мне что-нибудь нужно знать при выборе концерта на открытом воздухе или не на открытом воздухе, чтобы не соваться туда, где может что-нибудь грохнуться?
Александр Стрижак: Я так скажу. Это может быть…..Вам нужно знать, что есть такая профессиональная компания JSA, вы можете к ней обратиться, и мы вам всё сделаем. (смеётся)
Евгения Лихачёва: Ладно, хорошо. Мы сейчас давайте послушаем одного из ваших партнеров, я бы даже сказала, партнерш. Зовут ее Надежда Соловьева, она глава компании SAV — это крупнейший организатор концертов западных артистов. Вот по поводу того, насколько профессиональная компания JSA. Пожалуйста.
Надежда СОЛОВЬЕВА: Мы давно знаем, больше десяти лет — точно. Во-первых, мы работаем не так много с ним.
Мы никакого предпочтения не отдавали, и так сложилось, что он самый крупный в стране по части железа, сценических представлений. У него хорошая компания, они хорошо работают, но это не значит, что мы работаем только с ними. Техническое оснащение, техническая подготовка концертов — это, конечно, крайне важно. С этого всё начинается.
Евгения Лихачёва: Такая приятная женщина, да?
Александр Стрижак: Да, с Надеждой Соколовой очень приятно общаться, на самом деле.
Евгения Лихачёва: А скажите, пожалуйста, как так случилось, что вы стали первыми по части железа? Назовите мне, пожалуйста, три фактора. То, что вы вовремя разглядели, я приму как первый фактор. А еще что вам позволило? Связи, деньги — что? Все-таки первыми стать за короткий срок в любой отрасли очень сложно. Двенадцать лет всего лишь.
Александр Стрижак: Ну да, но на тот момент, видимо, действительно это какое-то, может быть, озарение или еще что-то. А потом, может быть, это мои природные качества какие-то подсказали? Я с детства любил собирать конструктор, даже уговаривал в свое время маму купить мне — первое «Lego» появилось, я уж не помню, в каком году. Я еще был маленький, и в общем-то, она мне купила. Спасибо ей огромное. Собственно говоря, она дала, видимо, в этом толчок какой-то , потому что я начал всё это собирать, конструировать.
Евгения Лихачёва: Всё, я просто вот сегодня же пойду в «Детский мир» и куплю своему сыну всевозможные конструкторы.
Александр Стрижак: Это полезно просто даже для развития ребенка.
Евгения Лихачёва: Просто как раз у него возраст пойдет. Хорошо, значит, мама купила конструктор — раз. Вовремя разглядели — два. Вы сказали, природные качества. Какие природные качества позволяют вам сохранять лидерство на этом рынке? Вот вообще, вы — лидер по натуре?
Александр Стрижак: Да. Иногда, конечно, бывает тяжело, и хочется как-то уйти, отдохнуть.
Евгения Лихачёва: Перестать быть «папой», в конце концов?
Александр Стрижак: Да, перестать быть «папой». Но каждый раз что-то там включается такое. Раз! — и пошел дальше, вперед.
Евгения Лихачёва: Тщеславие включается? Что включается? Что это такое включается?
Александр Стрижак: Нет, не тщеславие. Это интересно. Просто интересно это делать. Потому что если человеку неинтересно работать и делать то, что он делает, то, собственно говоря, он просто прожигает свою жизнь, мне кажется. А здесь — я выбрал это направление, и мне это интересно делать. Собственно говоря, это моя жизнь, и я этому отдаю очень много времени и сил.
Евгения Лихачёва: Скажите, а если бы вы не зарабатывали этим денег, вы продолжали бы этим заниматься? Или, скажем, зарабатывали как-то так, чтобы чисто на жизнь?
Александр Стрижак: На самом деле, так не бывает.
Евгения Лихачёва: Бывает.
Александр Стрижак: Ну, может быть, но это, видимо, разные отрасли. То есть, скажем так: это же большое направление этой индустрии, здесь нельзя не зарабатывать денег. Но если бы у меня было какое-то другое хобби, и оно было бы менее доходное или прибыльное, я бы все равно занимался, потому что по жизни, я считаю, нужно делать то, что тебе нравится, и то, что ты хочешь делать.
Евгения Лихачёва: Итак, нужно быть лидером, нужно выбрать то направление, которое нравится, не зацикливаться на деньгах, вовремя выбрать, лучше — в детстве, да?
Александр Стрижак: Да нет, вряд ли, потому что не всегда в детстве понятно, как это будет потом. Просто то, что было в детстве, нужно применить в той взрослой жизни, в которой ты живешь.
Евгения Лихачёва: А что вы еще применяете во взрослой жизни? Без чего вы свой бизнес не делаете? Вот назовите хотя бы три принципа — ваших личных — делания вашего бизнеса? Вы никогда не делаете чего?
Александр Стрижак: Я никогда не считаю, что конкуренция будет мешать развитию рынка.
Евгения Лихачёва: Это хорошо — конкуренция, да?
Александр Стрижак: Да, это хорошо, потому что она заставляет шевелиться и принимать новые решения для развития. И это является серьезным толчком, то есть, как бы для развития. Я никогда не ругаюсь с людьми. У меня нет такого отношения к ним, что кто-то виноват, кто-то… Ну, жизнь развивается так, как она развивается. Я ее воспринимаю такой, какая она есть. Ну и третье — наверное, все равно я вернусь к тому, что надо делать то, что ты любишь делать, и это надо делать профессионально, быть безупречным в своей работе, как бы тяжело ни было. И даже как бы легко ни было — все равно надо быть безупречным, потому что иногда можно запутаться в этой истории.
Евгения Лихачёва: А был период, когда вам стало слишком легко, вы оторвались, как-то нашли вот эту нишу? Я просто сейчас уже с ваших слов считываю, то есть вы — лидер на рынке, это достаточно давно происходит. Вы, конечно, можете рассуждать, что конкуренция — это хорошо. Конечно, хорошо, когда вы, в общем, да.
Александр Стрижак: Ну, я-то ее и воспитал, собственно, сам себе.
Евгения Лихачёва: Ну, в общем, да. Теперь вы можете следить с высоты вашего полета и рассуждать о том, как же все-таки хорошо, когда конкуренция. Где-то там, внизу, конкуренты, а мне хорошо. Да, прекрасно. И в какой-то момент вам что, стало слишком легко, неинтересно? Что вообще произошло? Почему вы сейчас об этом сказали?
Александр Стрижак: Я объясню. Дело не в том, что стало легко. Вернее, так: стало легко, потому что тот год, который был, например, был очень серьезный по развитию. А на сегодня, например, вот мы видим, что есть экономический кризис. И он в любом случае так или иначе задевает любые сферы жизнедеятельности, и начинаешь задумываться: да, оказывается, не всё так просто, и нужно срочно применять какие-то бизнесовые шаги для того, чтобы не упасть, не провалиться и даже развиваться.
Евгения Лихачёва: Спасибо, что вы сами вырулили на эту тему, потому что я как раз собиралась к ней подрулить. Вы просто делаете мою работу! Большое вам спасибо,
Александр Стрижак: И вам спасибо.
Евгения Лихачёва: Я уже чуть ли не целый месяц расспрашиваю таких топовых бизнесменов в разных областях, что они делают для того, чтобы удержаться на плаву в условиях вот этого, уже не надвигающегося, а, в общем, уже вполне развившегося на наших глазах, постучавшегося в дверь кризиса?
Александр Стрижак: Скажем так: это то, о чем мы говорили выше. Нужно перестать почивать на тех лаврах, которые были, и как бы заново выстраивать бизнес. Надо четко подчищать все какие-то непрофильные вещи, которыми ты мог заниматься параллельно, убрать, скажем так, затратные части в бизнесе, на которые раньше, может быть, не обращал внимания.
Евгения Лихачёва: Сокращение, короче говоря.
Александр Стрижак: Сокращение затрат, да. Но и, как ни парадоксально, наоборот: нужно еще и увеличивать бизнес, развивать. То есть, две такие параллельные вещи, которые вроде бы противоречат друг другу, как сокращение и увеличение. Но это надо делать параллельно: что-то убирать — то, что мешает, и быстро развивать то, что, может быть, станет в данной конкретной ситуации конкурентным преимуществом. И все это надо развивать, да.
Евгения Лихачёва: Скажите, вы сейчас на что нацелились? Куда вы сейчас собираетесь бросить деньги и ваши силы, ваших лучших людей? Чтобы что развивать? Какое именно направление в тех перечисленных областях, в которых вы работаете?
Александр Стрижак: Ну, опять же, здесь, постольку, поскольку было развито вот это сценическое, назовем его так (правда, мне не совсем нравится это слово, потому что конструкций бывает очень много в шоу-бизнесе), сценическое направление, то мы же еще…
Евгения Лихачёва: ….Давайте назовем это сценические конструкции и около. Сценические и около сценические конструкции…..
Александр Стрижак: ….Ну да. Кроме того, что мы сдаем всё это в аренду, проводим инженерные работы по подготовке строительства таких конструкций, мы еще и продвигаем идеологию и продажи этого оборудования в нашей стране. Причем это не просто продажа какой-то железки, а к ней еще прилагаются соответствующие инженерные мысли, совершенно новые конструктивные подходы.
Евгения Лихачёва: То есть, технологии *, да?
Александр Стрижак: Да, и мы сейчас начинаем продвигать это в стране, потому что мы чувствуем большой спрос. Нужны и трибуны, и сцены. Наконец-то в регионах появились финансы, и они могут себе это позволить. И нам очень приятно продвигать эту идеологию.
Евгения Лихачёва: Вы пошли в регионы. Вот вы говорите: деньги появились в регионах. Вообще, в принципе, из ваших слов следует, что, несмотря на кризис, люди все равно развлекаются.
Александр Стрижак: Конечно.
Евгения Лихачёва: Потому что трибуны и сцены покупаются, в общем-то, для чего?
Александр Стрижак: Ну, я бы так сказал (может быть, это философски): несмотря на то, что, может быть, сегодня какие-то более невеселые времена, связанные с кризисом, но они же когда-то проходят. Скажем, из моей истории. В 1998 году, когда был самый пик кризиса, я открыл представительство в Санкт-Петербурге, потому что я знал, что в 2003 году будет 300 лет городу, и нужно к этому готовиться, подготовить почву, создать команду, которая бы работала. И, собственно, это оправдалось. То есть, всегда надо рассчитывать не на то, что будет плохо, а на то, что всегда будет хорошо, и вот здесь стараться.
Евгения Лихачёва: Еще одно ваше качество записываю: оптимизм, интуиция, ну и плюс еще расчет, да? Не знаю, немногие, мне кажется, в 1998 году находили силы так вот взять, посмотреть, подумать: «А что? Ну, ладно, сейчас, конечно, крах вообще просто полный, но через пять лет мне же нужно будет сделать шоу в Санкт- Петербурге!»
Александр Стрижак: Ну да. Это принцип бизнеса вообще, мне кажется, любого. Это не мое ноу-хау, но любой бизнесмен, если он делает дело, всегда рассчитывает на долгие годы. Понятно, что он может его сделать, например, а потом продать или переключиться на другое направление, но в любом случае, если он не ставит перед собой долгосрочные задачи, то нет смысла этим заниматься.
Евгения Лихачёва: Скажите, а вот по поводу таких больших, действительно огромных, масштабных мероприятий, как 850-летие Москвы, юбилей Санкт-Петербурга, который вы озвучили, потом вы в Казани 1000-летие праздновали?
Александр Стрижак: Да, Калининград — 750-летие.
Евгения Лихачёва: Ну, в общем, да, очень большие, достаточно большие города (по крайней мере, три из них — очень такие) и масштабные мероприятия. Вот какое из них вам больше всего удалось?
Александр Стрижак: По, скажем так, энергетике, молодости — это, конечно, 850-летие Москвы. Это был самый крупный проект, потому что весь город готовился. Здесь было огромное количество мероприятий, и это всё было впервые. Мы как раз именно на этой волне и развивались. Но в любом случае, было интересно и в 750-летии Калининграда участвовать, потому что такая дальняя наша точка, европейская, и там было очень интересно работать именно географически. Понимаете, тут же еще подключается чисто человеческий интерес. То, что в Петербурге было интересно — ну, город мной любим еще с советских времен; я туда приезжал. Казань тоже сейчас развивается; тоже интересно. Но мы вот, например, участвовали в такой вещи, как подготовка к голосованию в Гватемале по поводу Сочи — и это тоже был колоссально интересный проект, когда мы туда вывезли конструкцию, в Гватемалу, и там был построен ледовый каток для презентации нашей страны. Вот такие вещи интересны. Или, например, когда было 60-летие Победы, мы на Красной площади строили огромнейшую конструкцию, трибуну для шестидесяти глав государств. Вот это всё — адреналин, собственно, потому что ты делаешь какие-то неординарные, нестандартные вещи, ну и, собственно, их все видят.
Евгения Лихачёва: Да, каток — это вот да, это тоже сильный такой ход: взять и установить на Красной площади каток. Я понимаю, что идея, наверное, не ваша, да?
Александр Стрижак: Нет.
Евгения Лихачёва: Но работа ваша?
Александр Стрижак: Да.
Евгения Лихачёва: Я, в принципе, каталась — мне понравилось. Устойчиво так стоит, главное. Крепко так стоит на Красной площади этот каток, так что…
Александр Стрижак: Ну да. Вот из таких интересных вещей, кстати, трамплины, которые мы строим, огромные, для соревнований по сноуборду и горным лыжам. Вот на МГУ, и в этом году планируется.
Евгения Лихачёва: Тоже ваше, да?
Александр Стрижак: Да.
Евгения Лихачёва: Это как — подождите — на Воробьевых горах какие-то стояли трамплины — это ваши, да?
Александр Стрижак: Да.
Евгения Лихачёва: Очень хорошо.
Александр Стрижак: Это именно конструкции, поэтому вот мы, помните, говорили, сценический это или не сценический бизнес?
Евгения Лихачёва: Да, я вот не сразу бы причислила это к вашему направлению. Давайте поговорим о ваших других направлениях сразу после новостей. Через три минуты мы вернемся.
Евгения Лихачёва: Еще раз доброе утро. 09.33 в столице. Меня зовут Елена Лихачева. Сегодняшнюю программу «Они сделали это» я продолжаю с Александром Стрижаком, президентом компании JSA. Это первая профессиональная сценическая компания, лидер на рынке по оценке «Forbes». Это действительно самая большая компания в нашей стране, которая занимается этой спецификой. Мы остановились на интересных таких ваших проектах. Выяснилось, что каток — это ваше, не говоря уже об огромном количестве концертов звезд мирового масштаба, в котором вы участвовали. Вы организовывали «Нашествие», «Крылья», «Эммаус», Международный фестиваль.
Александр Стрижак: Ну, участвовали, да.
Евгения Лихачёва: Да, участвовали, а не организовывали, конечно же. Устанавливали сценические и околосценические конструкции, как мы договорились?
Александр Стрижак: Да.
Евгения Лихачёва: Выяснилось, что трамплин на Воробьевых горах — это тоже ваше. Где еще можно совершенно неожиданно встретить ваши конструкции?
Александр Стрижак: Собственно, сейчас мы развиваемся немножко так в регионах.
Евгения Лихачёва: Доросли уже, да? Уже переросли?
Александр Стрижак: Да, доросли. Я бы даже сказал, не регионы, на самом деле. Мы открыли свое представительство, например, в Украине. И очень там…
Евгения Лихачёва: Довольны вы тем, что открыли представительство в Украине?
Александр Стрижак: Мы смотрим. Год сейчас закончился. Мы подвели итоги.
Евгения Лихачёва: Какие показатели?
Александр Стрижак: Хорошие. Украинский рынок тоже стремится к нормальному обслуживанию в плане сценических конструкций и всего остального, и я думаю, что там будет хорошее будущее.
Елена Лихачёва: Ну, в общем, да. Там революционеров много — им всем нужны трибуны.
Александр Стрижак: Ну, наверное. Может быть. Но мы обычно работаем там с частным сектором: какие-то коммерческие мероприятия. Посмотрим.
Елена Лихачёва: А вы как предпочитаете? У вас есть какие-нибудь не заказные государственные и не коммерческие, а какие-то для души, вы, может быть, устраиваете, как-то не сильно зарабатывая? Есть у вас какие-нибудь такие, личные проекты?
Александр Стрижак: Скажем так: с 2000 года по 2003-й мы делали личные проекты. Моя компания была именно организатором мероприятий. Мы делали концерты мировых звезд, и мне есть чем гордиться, потому что даже на тот…
Еелена Лихачёва: Назовите, какие мировые звезды вы имеете в виду?
Александр Стрижак: Тогда мы сделали, как я считаю, один из лучших концертов группы Deep Purple — это самое первое наше было. Мы привезли в страну Ричи Блэкмора, впервые. Сделали два его глобальных концерта и подарили нашим слушателям такой подарок.
Елена Лихачёва: Слушайте, это прямо наши люди все, из нашего формата.
Александр Стрижак: Roxette — мы делали концерт.
Евгения Лихачёва: Тоже хорошая команда.
Александр Стрижак: Потом, молодежную такую группу мы привезли — Muse. Сейчас она очень популярна в мире, а тогда она только-только начинала, и мы вот почувствовали. Ну, и любовь к музыке, собственно, и то, что это такая перспективная команда. Кроме этого, мы сделали большое шоу на Красной площади Герта Хофа — представление с участием группы Scorpions и Томаса Андерса.
Елена Лихачёва: Я почитала, да. Говорят, там на самом деле так неплохо было по световым решениям. Вроде как, такое впечатление у людей осталось хорошее.
Александр Стрижак: Ну, Герт Хоф — известный режиссер. Мы, в общем-то, постарались всё это сделать так, чтобы было красиво. Были свои нюансы, естественно, но я горжусь тем, что мы сделали. Вот это были вещи для души.
Елена Лихачёва: Я смотрю, ни одного нашего исполнителя у вас в раздел «Для души» не попало. Ни одного нашего исполнителя попс-труда(неразборчиво), вот так вот?
Александр Стрижак: Я могу сказать, что мне было приятно участвовать в туре группы «ДДТ», которая отмечала 25 лет в 2005 году. Мы построили для них самые красивые сцены и, в общем-то, Юрий Шевчук на них дал свои концерты, так что есть чем гордиться. Мы работали с Гариком Сукачевым. Но в любом случае, фестивали «Нашествие», «Крылья», конечно.
Елена Лихачёва: Нуда, вот эти, которые мы перечислили, «Эммаусы» всякие.
Александр Стрижак: Вот сейчас мы участвовали в Казани в фестивале «Сотворение мира», например. Тоже достаточно интересное мероприятие. Так что, для души там есть что. Недавно мы ездили, когда был скорбный концерт Гергиева в Цхинвале. Мы тоже там участвовали, и здесь, как бы там ни развивалась политика, кто развязал войну, что там, но люди погибли. Мы, соответственно, как бы приняли в этом участие и, в общем-то, можем гордиться, что как-то так.
Елена Лихачёва: Вы за деньги приняли там участие?
Александр Стрижак: Конечно, оплачивалось. Люди же — это я могу, например, не брать гонорар, а люди же все равно едут.
Елена Лихачёва: Вы взяли там гонорар или нет?
Александр Стрижак: Нет, получили люди, которые ездили туда. Ну, они делают свою работу, естественно, за деньги.
Елена Лихачёва: Давайте вернемся к нашему шоу-бизнесу. У меня почему-то такое ощущение, что вы не очень любите на эту тему говорить, нет?
Александр Стрижак: Скажем так: наш шоу-бизнес все равно, при всем том, что он как-то развивается, еще в зачаточном состоянии. И посмотрите: на самом деле, ни один наш артист не может собрать большой стадион. Это уже говорит о том, что мы еще пока не доросли до каких-то серьезных мировых стандартов.
Елена Лихачёва: Вам с ними неинтересно, вам нужны такие большие конструкции, а это что там, да? Ну, я так, в прикладном смысле.
Александр Стрижак: Да, потому что…
Елена Лихачёва: Местечковость все-таки остается у нас такая, да?
Александр Стрижак: Я бы не хотел обижать наших артистов. Они, конечно, стараются, но…
Елена Лихачёва: А вы не обижайте. Это моя задача.
Александр Стрижак: Да нет, я просто свое мнение высказываю, но действительно, как бы планка не такая высокая. Я помню, в свое время в середине девяностых (по-моему, в 1997-м году) Филипп Киркоров делал тур, и у него там были большие запросы. Но потом его имя как-то так ушло на нет, и на сегодняшний день пока мы не получали таких серьезных заказов именно от артиста, который сделал бы себе огромное красивое шоу. Я уж не говорю, как Rolling Stones, или как Пол Маккартни, или как Мадонна. Но хотя бы там, я не знаю, как…
Елена Лихачёва: Мадонна, кстати — не знаю, мне не понравилась совершенно Мадонна, когда она к нам приезжала. Я вообще около сцены стояла.
Александр Стрижак: А вы в Москве смотрели?
Елена Лихачёва: Ну да. То есть, это всё детский сад, да?
Александр Стрижак: Нет, если вы вспомните, как шла подготовка к этому концерту, и сколько было нехорошего ажиотажа вокруг него…
Елена Лихачёва: Да, а в результате треть стадиона была пустая.
Александр Стрижак: Соответственно, это отразилось на этом. Я был на ее концерте (потому что мы участвовали в подготовке этого концерта) в Риме, и я вам могу сказать: колоссальнейшая энергетика. Она действительно сделала дискотеку в мире там, знаете? И она поет о серьезных вещах, о которых надо задуматься, и шоу действительно очень высокотехнологичное. Я вам могу сказать как специалист. Там очень много нюансов, которые, может быть, обычный человек не видит, но с точки зрения режиссуры — я просто специально смотрел. Я находился в разных точках, специально перемещался и видел, что для каждого зрителя было всё подготовлено. Каждый зритель в разных точках стадиона мог увидеть всё то, что ему понравилось бы, и вот это шоу — оно на него действовало.
Елена Лихачёва: Ну, ладно, я сейчас не хотела бы развивать тему Мадонны. Вы сказали, что она поет о тех вещах, о которых нужно задуматься — не знаю, поет ли она вообще, и о тех ли самых вещах, и так ли она поет, что человек задумывается о них. Это вопрос спорный, это сейчас не предмет.
Александр Стрижак: Это личное восприятие артиста каждым человеком.
Елена Лихачёва: Я вам как профессионалу доверяю. Конечно, она show-woman. Не знаю, певица ли она, но show-woman.
Александр Стрижак: Мы говорим о технических вещах.
Елена Лихачёва: Мы говорим о технических вещах, поэтому я сейчас хочу у вас еще вот о чем спросить. Ну, хорошо, ладно, каждый отдельный артист со своей командой продюсеров и так далее — они, в общем, не тянут эту планку. Ну а, допустим, фестивали, когда это все-таки такая сборная солянка? Вот организаторы наших фестивалей — те же самые «Крылья», «Нашествие» — они что-то интересненькое, как-то вот с вами могут, чтобы вам самому тоже интересно было?
Александр Стрижак: Ну, они все равно эти… Да, это интересно, в любом случае, потому что, во-первых, когда это начиналось, все эти технологии проведения так называемых опен-эйров — мы этим очень хорошо занимались и развивали, потому что там нужны и быстрые заборы-ограждения, и гримерные палатки, и биотуалеты, и барьеры безопасности.
Елена Лихачёва: Вот, кстати, да, насчет туалетов. Это же, говорят, просто какая-то головная боль. Извините, что с утра, конечно, но у каждого фестиваля — потом открываешь интернет, и там просто ор: «Зачем вы продаете столько пива, когда вы не можете?» Вы не поставляете, извините, вот эти синие кабинки?
Александр Стрижак: Нет, эти синие кабинки поставляют специальные компании.
Елена Лихачёва: Значит, претензии не к вам. Ладно.
Александр Стрижак: Не к нам, но я могу сказать, что пиво должно продаваться, потому что… Другой вопрос, есть ли культура питья у нас в России. Это уже, так сказать, отдельная тема. А то, что вот я просто был специально, ради опыта ездил посмотреть, как это происходит в других странах — и совершенно спокойно продается пиво, совершенно спокойно люди себя ведут и получают удовольствие. Это отдельная культура. Да, может быть, где-то есть какие-то эксцессы, но они локальны, они быстренько заминаются. А у нас еще есть такая вещь, что, например, и правоохранительные органы не всегда умеют правильно, адекватно реагировать.
Тут очень много нюансов, вы знаете.
Елена Лихачёва: Знаете, тоже зависит от аудитории, потому что если, например, поехать на какой-нибудь фестиваль, где слушают лаунж или джаз — у нас, здесь, — то там тоже, в общем, люди нормальные, очень культурненько себя ведут. И даже если там нет достаточного количества этих кабинок, все равно они нормально себя ведут при этом.
Александр Стрижак: Но рок-н-ролл — это рок-н-ролл, не забывайте. И посмотрите Вудсток, например. * * было.
Елена Лихачёва: Да, и у них такая же ерунда, и у нас такая же ерунда.
Александр Стрижак: Хотя я удивился: уже тогда у них были хорошие биотуалеты. Там есть даже отдельный момент, в фильме про Вудсток, так что обратите. (смеётся)
Елена Лихачёва: Ладно, давайте с этой темы соскочим уже, в конце концов. Насчет наших фестивалей. Мы тут позвонили одному товарищу. Зовут его Михаил Капник, это глава компании Silence Pro. Как раз вместе с ним вы и сотрудничали на фестивалях «Крылья» и в Казани на «Сотворении мира». Пожалуйста, можем мы послушать? Мы задали ему несколько вопросов.
Михаил Капник: …Почему именно с его компанией — первая компания, которая профессионально занялась построцкой сцен. И мы сразу же начали работать и сразу нашли взаимопонимание. Это надёжный, старый да уверенный партнёр. Концерт “Rolling Stones”, который мы делали в 1998 году — сцену тогда привозили конкретно “Rolling Stones”, а вот Саша уже помогал эту сцену строить. На фестивале «Крылья», которые мы делаем — мы поставили ему задачу построить двойную огромную сцену, которая должна была работать попеременно, без пауз, первый раз мы это рганизовали, по моему, года четыре назад и всё получилось — всё нормально. Музыканту абсолютно “по барабану” — он выходит на сцену, ему надо что бы была ровная поверхность, что бы был хороший звук. Вот звук это да, это номер один и больше ничего. Как говорят в нашей среде говорят, что нет ни одного администратора в шоу-бизнесе, который не хотел бы быть музыкантом, и нет ни одного музыканта, который хотел бы быть администратором…Вспоминая о его имени мне всегда приходит в голову Весна и птички, которые прилетают в дом.
Елена Лихачёва: Прекрасное сравнение — птички, которые весной прилетают в дом.
Александр Стрижак: Ну что ж, хорошее, поэтичное сравнение.
Елена Лихачёва: Понравилось вам такое сравнение?
Александр Стрижак: Ну, мы поговорим с Михаилом на эту тему, пофилософствуем за кружечкой пива.
Елена Лихачёва: Александр, вот такая интересная мысль тут прозвучала, что ни один артист не хочет быть администратором, но практически все люди, которые работают около сцены, хотят на сцену. Вот вы хотели? Только честно признайтесь: был у вас такой период в жизни, когда вам самому хотелось на сцену?
Александр Стрижак: Честно признаюсь: да, было. Потому что когда я начинал некую коммерческую деятельность, у меня была своя дискотека, и я уже был артистом, потому что был ведущим и ди-джеем.
Елена Лихачёва: Вы были ди-джеем, да?
Александр Стрижак: Да.
Елена Лихачёва: Это тогда ведь как-то по-другому называлось, не называлось ди-джеем?
Александр Стрижак: Нет, называлось, уже было.
Елена Лихачёва: Уже были ди-джеи, да?
Александр Стрижак: Да-да, ди-джеи — это всё с восьмидесятых годов. Когда Олимпиада прошла, и пошли первые дискотеки — собственно, это название и привилось в нашей стране тоже. Так вот, эта мания прийти к микрофону и что-то сказать, выразить что-то, может быть, от души — она заражает. И у меня была такая история, когда мы делали первые концерты. Ну, вот строили сцену, они заканчиваются, и я был техническим директором. Я отвечал за свет и за звук, за всё, что происходило в этом направлении. Когда шоу заканчивалось, я выходил и объявлял в микрофон, что «концерт закончен, потому что та-та-та». И вот было приятно прийти и в микрофон что-то сказать. Вот честно признаюсь: было такое. Сейчас уже…
Елена Лихачёва: На этом ваши амбиции закончились?
Александр Стрижак: Да, на этом мои амбиции закончились. Петь не хочу, музыкантом быть не хочу, но хочу в домашних условиях играть на гитаре и своим друзьям петь песни. Такое желание есть.
Елена Лихачёва: То есть, вы дома играете на гитаре и поете песни?
Александр Стрижак: Чуть-чуть. Наверное, попозже. Нет времени развить свое мастерство.(смеётся)
Елена Лихачёва: А если сейчас у нас в кустах обнаружится гитара, вы бы что-нибудь спели?
Александр Стрижак: Не хотел бы этого делать, (смеётся) портить слушателям радиостанции настроение, потому что не получится так душевно, наверное.
Елена Лихачёва: Ну ладно, хорошо, не буду вас мучить. Я что еще хотела спросить по поводу того, как вы начинали. Вы ведь не получали какого-то специального образования по этому поводу?
Александр Стрижак: Да, это отдельная тема. У меня нет…
Елена Лихачёва: Вот просто смотрите: я посмотрела — у вас Московский заочный педагогический институт. Мне почему-то всегда казалось, что люди, которые идут на заочный в пединститут, да еще мужчина — это, в общем, человек, которому просто нужна «корочка». Ну, как-то вот ему не до образования — у него дела.
Александр Стрижак: Ну, собственно говоря, так и получилось, потому что до армии я успел поучиться год в Московском автомеханическом институте на инженерной профессии.
Елена Лихачёва: Не понравилось?
Александр Стрижак: Не совсем. Это отдельная история. Ну, в общем, я ушел в армию, скажем так.
Елена Лихачёва: Не сдали сессию, что ли? Признавайтесь.
Александр Стрижак: Не захотел сдавать. Там много всяких было нюансов. И я решил пойти в армию. Да, как бы это ни странно звучало.
Елена Лихачёва: Не пожалели, кстати, что в армию пошли?
Александр Стрижак: Не жалею, потому что в то время еще можно было побыть в армии. Сейчас, конечно, никому не желаю.
Елена Лихачёва: А кем вы служили и в каких войсках?
Александр Стрижак: Это войска ПВО. Я был начальником воздушной станции. Мы заправляли ракеты сжатым воздухом.
Елена Лихачёва: Ну, так-то можно послужить, почему бы и нет?
Александр Стрижак: Конечно.
Елена Лихачёва: В общем, да, не самое плохое место в армии.
Александр Стрижак: Ну да. А с точки зрения — все-таки мы вернемся к моей профессии: у меня природные инженерные какие-то, видимо, таланты, потому что когда я учился в институте, по начертательной геометрии (вы же понимаете, об объеме идет речь) я решал задачи без правил.
Елена Лихачёва: То есть, у вас такое пространственное мышление, да?
Александр Стрижак: Да, пространственное мышление; я вижу всё это. Поэтому даже могу гордиться: я изобрел несколько конструкций сцен, которые до сих пор популярны, и имеет место их применение в нашей стране и не только.
Елена Лихачёва: Давайте поговорим еще о ваших других талантах.
Вернемся через пару минут.
Елена Лихачёва: И еще раз доброе утро. С вами Елена Лихачева. Программа «Они сделали это». В гостях программы, в моих гостях сегодня Александр Стрижак, президент компании JSA. Это профессиональная сценическая компания, лидер на этом рынке по оценкам «Forbes» это действительно самая крупная компания, которая занимается этой отраслью. Мы остановились на ваших талантах. Вы сказали, что у вас такое природное инженерное какое-то мышление.
Александр Стрижак: Да, образное и объемное мышление. Да, есть такое.
Елена Лихачёва: А какой еще свой талант Вы хотели бы отметить? Вы играете на гитаре. Мы так поняли, что вы наделены такой тонкой интуицией. Вы оптимист, вы лидер, то есть талантов уже достаточно. Давайте еще.
Александр Стрижак: Я еще добрый.
Елена Лихачёва: Вы еще добрый?
Александр Стрижак: Да. (улыбается) Я не могу быть злым. Иногда это, может быть, мешает в бизнесе, и часто я слышу от своих партнеров, коллег упреки в этом отношении. Но вот так сложилось: я не могу быть злым.
Елена Лихачёва: Вас не называют бесхребетным таким? «Ну что ты, гаркнуть не можешь, мямля?»
Александр Стрижак: Вы знаете, я всегда думал, что так считают, но по какой-то такой, скажем, инсайдерской информации я знаю, что многие считают меня достаточно — иногда — резким, жестким и даже злым. Вот такая существует информация среди коллег, сотрудников.
Елена Лихачёва: Ну, вот даже знаете, я могу сказать, почему. Потому что вы вот говорите-говорите: «Я такой добрый», — и вдруг раз! — такая льдинка в глазах проскочила.
Александр Стрижак: Выработалась за годы бизнеса.(смеётся)
Елена Лихачёва: Без льдинки в глазах не проживешь там, да?
Александр Стрижак: Конечно, должна быть жесткость. Я понимаю, что… Но она должна быть, я считаю, где-то так, скажем, незаметной. Не надо быть таким наружу. Должна быть твердость внутри, и надо жестко держать свою линию, собственно, в бизнесе. Иначе, конечно, ничего не будет.
Елена Лихачёва: Что вам мешает? Какие есть недостатки, которые вы хотели бы искоренить, вот так хочется вам, но не получается?
Александр Стрижак: Наверное, я хотел бы, может быть, меньше работать, что ли, сейчас уже? Хочется как-то побольше отдохнуть. А из таких человеческих каких-то черт — ну, наверное, действительно быть поменьше добрым, потому что иногда эта доброта бывает плохой.
Елена Лихачёва: Не надо подменять понятия. Ну что это такое? Я вас спрашиваю, какие у вас недостатки, а вы говорите: «Я добрый. Надо быть поменьше добрым, поменьше работать» То есть, надо быть что? Злобной ленивой…
Александр Стрижак: Нет, ленивой — нет. Мы об этом не говорили. Нет, мне надо быть не злобным. Надо быть более каким-то, может быть, напористым.
Елена Лихачёва: Недостаток. Один. Хотя бы. Назовите.
Александр Стрижак: Не могу.
Елена Лихачёва: Хотите, я вам назову ваш недостаток?
Александр Стрижак: Давайте, хорошо.
Елена Лихачёва: Вы не самокритичны, вот что.
Александр Стрижак: Хорошо.
Елена Лихачёва: Если бы вы были самокритичны, вы бы сейчас такой, знаете? Вот если меня сейчас спросят: «Лена, какие у тебя недостатки?» — я возьму такую толстую тетрадку и в каждой клеточке мелким почерком просто испишу ее всю. Я буду всю ночь писать, потому что я достаточно самокритичный человек, хотя мне никто не верит.
Александр Стрижак: Ну, может быть. Просто самокритичность может по-разному проявляться. Можно писать, как вы говорите, там…
Елена Лихачёва: Ну, напишите. Я расскажу потом.
Александр Стрижак: Да нет, зачем? Кстати, вот знаете, у меня есть такой недостаток — я ничего не пишу. Вот многие говорят: «Надо записать!» — или что-нибудь, а я всё держу в памяти.
Елена Лихачёва: Забываете потом что-нибудь?
Александр Стрижак: Нет.
Елена Лихачёва: Нет? То есть, у вас еще и память прекрасная?
Александр Стрижак: Многие даже удивляются, что. А я там что-то помню. Где-то это лежало или где-то было написано. Есть такой вот недостаток: хорошо всё помнить.
Елена Лихачёва: Не прокалывается! Не прокалывается. Ладно, такой заход, другой. Скажите, вы с женой когда-нибудь ругаетесь? Если вы сейчас скажете, что вы никогда не ругаетесь с женой, то всё. Я, короче, сдаюсь тогда.
Александр Стрижак:Ну почему? Мы ругаемся, но только это не ругань как бы, вот знаете, как там… Это такая творческая ругань, назовем это.
Елена Лихачёва: Когда вы с женой ругаетесь, в чем она вас упрекает? Ну, конечно же, мягко и любя.
Александр Стрижак: Ну, знаете, самое банальное — это всегда то, что, собственно, я больше нахожусь, может быть, на работе, чем дома, с ней. Это обычный, стандартный такой процесс.
Елена Лихачёва: Вы думаете?
Александр Стрижак: Так устроена жизнь, да.
Елена Лихачёва: Нет, некоторые наоборот: «Прекрасно! Ушел на работу — глаза бы мои не видели!»
Александр Стрижак: Тогда это другая семья, и тогда другие отношения.
Елена Лихачёва: Да, вам повезло. Вам повезло с семьей?
Александр Стрижак: Да, мне очень повезло. Мы уже скоро отметим большую годовщину нашей совместной жизни.Мы знаем друг друга с 13 лет.
Елена Лихачёва: Да вы что?!
Александр Стрижак: И жена мне подарила хорошую дочь. Как я считаю, талантливую, умную и очень добрую.
Елена Лихачёва: Расскажите про вашу дочь? Чем она занимается?
Александр Стрижак: Она сейчас занимается — скажем так: я бы это назвал лингвистикой, потому что она изучает очень много языков. Она сейчас учит очень хорошо немецкий язык, знает английский, занимается турецким языком. Выучила частично латышский язык, например.
Елена Лихачёва: Слушайте, почти полиглот уже, да?
Александр Стрижак: Грузинский даже учила. То есть, вот такой полиглот. Но она это делает — не просто «глотает» языки, а она очень хорошо работает со словом. Да и я люблю это очень, когда происходит какая- то история слова, когда многие слова с разных языков перекликаются, можно понять смысл, найти.
Елена Лихачёва: То есть, она вглубь копает, да?
Александр Стрижак: Да.
Елена Лихачёва: То есть, она ищет причинно-следственные связи, схемы?
Александр Стрижак: Мы же вот, например, говорим с вами на языке, а у нас же в русском языке очень много иностранных слов. И вот сейчас она немецкий изучает — и говорит: «А вот это слово это означает, а это — вот это, истинный смысл этого слова — вот такой».
Елена Лихачёва: Я, вообще, тоже люблю вот эти вот все штуки. Интересно вам в этом смысле, да?
Александр Стрижак: Да, очень. И мне интересно даже наш, русский язык изучить, потому что мы-то его не особо все понимаем. Потому что есть какое-то происхождение. Некие слова поменяли смысл; мы придаем им другую какую-то значимость и так далее.
Елена Лихачёва: Язык — это живой организм.
Александр Стрижак: Да.
Елена Лихачёва: Абсолютно живой. Правду ведь говорят: послушай, как говорит человек, что он говорит, выбор его слов. В общем, язык — это тот самый инструмент, который…
Александр Стрижак: Да, это очень многое открывает, и многие вещи становятся более понятными, когда начинаешь изучать, откуда слово произошло, как оно было. И на самом деле дело не только в словах и в каком-то деле. Дело в том, что, понимая слова, начинаешь понимать способ мышления той или иной нации, собственно.
Елена Лихачёва: Менталитет.
Александр Стрижак: Менталитет, да. Это очень интересно.
Елена Лихачёва: Ваше любимое слово, какое?
Александр Стрижак: Я бы так не сказал, честно.
Елена Лихачёва: Самое важное слово в вашей жизни, какое?
Александр Стрижак: Не отвечу, честно.
Елена Лихачёва: Просто вот смотрите: сначала было слово. Вот какое слово для вас было…
Александр Стрижак: Знаете, как «Асса» — помните фильм Соловьева? «И так появилось первое слово: «Асса»», — там фильм начинается; я как раз недавно пересмотрел. Не скажу. Будет, наверное, неправдой, если я сейчас какое-то выпалю слово, даже интуитивно что-то. Считаю, что это будет не то.
Елена Лихачёва: Хорошо.
Александр Стрижак: Но вот я бы, знаете, что сказал? Если умозрительно, а может быть, даже тоже интуитивно. Есть хорошее такое слово — буква даже — «я», потому что мы вот в России, например, очень мало говорим от собственного имени. Вот если возьмете английский язык, то с чего он начинается? I am — я есть. У нас, кстати, в России в древности было тоже: аз есмь. А мы сейчас очень обтекаемо говорим. Мы не делаем личностный подход: «Я это сделал». Даже я грешу этим. Я учусь и стараюсь…
Елена Лихачёва: Безличные предложения, да?
Александр Стрижак: Да, безличные. Они какие-то расплывчатые, и это характеризует нас, как нацию. Мы немножко не самосознательны еще, до сих пор. Поэтому нам надо еще работать и работать над собой.
Елена Лихачёва: А вы в этом смысле над собой как работаете? Вот все-таки, знаете, как говорят: вот этого раба из себя, советского вот этого, выжать. Потому что вот эти все безличные конструкции — они свой апогей, количество их привело просто к апогею как раз вот в этот период, да? И воспитать в себе вот это «я», индивидуализм в хорошем смысле этого слова — это очень тяжело. Вам удается? Вы сейчас индивидуал уже?
Александр Стрижак: В любом случае, как человек, сделавший себя, я являюсь индивидуалом. Но я замечаю каждый раз всё более и более тонкие моменты, которые нужно из себя выдавливать, или воспитывать, или менять. Чем больше видишь, чем дальше растешь — понимаешь, что есть, куда еще. То есть, здесь каждый раз находишь какие-то тонкие грани своей личности, которые нужно подработать, сделать, как-то освоить что-то новое. Это такой вот каждодневный труд, собственно.
Елена Лихачёва: Какие грани вашей личности требуют вашей работы? Что бы вам хотелось все-таки улучшить, поменять? Я все-таки возвращаюсь к этому.
Александр Стрижак: Я понимаю.
Елена Лихачёва: Хотелось бы, чтобы вы немножко самокритикой позанимались.
Александр Стрижак: Наверное, так одним словом это нельзя сказать. Это вот, знаете, это такие…
Елена Лихачёва: Скажите несколькими.
Александр Стрижак: Ну, я попытаюсь. Это тонкие такие материи. Даже вот о чем мы сейчас с вами говорим. Как мы говорим. Я стараюсь строить свою речь, учусь грамотно ее как-то выстраивать, чтобы слова, предложения, которые я произношу, были четкие, понятные не только людям, которым я произношу, но и самому себе. И это — одна из таких вот граней работы, на самом деле. Знаете, когда пишешь в компьютере какие-то письма — замечаешь, что ты слишком много тратишь слов, ненужных. Это как в жизни. Точно так же: делаешь какие- то, может быть, вещи, вернее, не вещи, а какие-то поступки, какие-то действия ненужные. Нужно сконцентрироваться на каких-то более правильных вещах. Не правильных с точки зрения «правильное — неправильное», а имеется в виду, что всё должно быть тоньше, должно быть четче, скажем так. И жизнь, и вот… Ну да, жизнь, которую живешь.
Елена Лихачёва: Вы и вправду производите впечатление человека действительно четкого и тонкого. И очень закрытого, я вам хочу сказать. Очень закрытого.
Александр Стрижак: Ну, может быть (смеётся)
Елена Лихачёва: Вот я вас — и так вот захожу, и с другой стороны — и не получается. Но, может быть…
Александр Стрижак: Может быть, потому, что мы находимся в эфире и у нас не так много времени, а то, о чем вы спрашиваете…
Елена Лихачёва: А после эфира вы мне расскажете? Честно?
Александр Стрижак: Да, давайте. Я готов поделиться. Просто такие вещи требуют не однозначной какой-то, не сиюсекундной, может быть, реплики, а именно какого-то разговора. Знаете, как это? Садятся люди, разговаривают и находят какие-то моменты истины.
Елена Лихачёва: Я поняла. Для того чтобы вас разговорить, одного часа недостаточно, к сожалению. Поэтому я надеюсь, что вы придете к нам еще и во втором часе. Может быть, мне удастся поговорить с вами еще более интересно, чем в этот раз. Хотя в этот раз мне очень понравилось, и я уверена, что, судя по отклику на нашем сайте, действительно было интересно не только мне. Большое вам спасибо. У нас сегодня в гостях был Александр Стрижак. Он — президент профессиональной сценической компании, лидирующей на этом рынке, компании JSA.
Александр Стрижак: Спасибо вам, спасибо радиостанции «Финам» за то, что пригласили и вот такой допрос мне
Елена Лихачёва: Безличные предложения, да?
Александр Стрижак: Да, безличные. Они какие-то расплывчатые, и это характеризует нас, как нацию. Мы немножко не самосознательны еще, до сих пор. Поэтому нам надо еще работать и работать над собой.
Елена Лихачёва: А вы в этом смысле над собой как работаете? Вот все-таки, знаете, как говорят: вот этого раба из себя, советского вот этого, выжать. Потому что вот эти все безличные конструкции — они свой апогей, количество их привело просто к апогею как раз вот в этот период, да? И воспитать в себе вот это «я», индивидуализм в хорошем смысле этого слова — это очень тяжело. Вам удается? Вы сейчас индивидуал уже?
Александр Стрижак: В любом случае, как человек, сделавший себя, я являюсь индивидуалом. Но я замечаю каждый раз всё более и более тонкие моменты, которые нужно из себя выдавливать, или воспитывать, или менять. Чем больше видишь, чем дальше растешь — понимаешь, что есть, куда еще. То есть, здесь каждый раз находишь какие-то тонкие грани своей личности, которые нужно подработать, сделать, как-то освоить что-то новое. Это такой вот каждодневный труд, собственно.
Елена Лихачёва: Какие грани вашей личности требуют вашей работы? Что бы вам хотелось все-таки улучшить, поменять? Я все-таки возвращаюсь к этому.
Александр Стрижак: Я понимаю.
Елена Лихачёва: Хотелось бы, чтобы вы немножко самокритикой позанимались.
Александр Стрижак: Наверное, так одним словом это нельзя сказать. Это вот, знаете, это такие…
Елена Лихачёва: Скажите несколькими.
Александр Стрижак: Ну, я попытаюсь. Это тонкие такие материи. Даже вот о чем мы сейчас с вами говорим. Как мы говорим. Я стараюсь строить свою речь, учусь грамотно ее как-то выстраивать, чтобы слова, предложения, которые я произношу, были четкие, понятные не только людям, которым я произношу, но и самому себе. И это — одна из таких вот граней работы, на самом деле. Знаете, когда пишешь в компьютере какие-то письма — замечаешь, что ты слишком много тратишь слов, ненужных. Это как в жизни. Точно так же: делаешь какие- то, может быть, вещи, вернее, не вещи, а какие-то поступки, какие-то действия ненужные. Нужно сконцентрироваться на каких-то более правильных вещах. Не правильных с точки зрения «правильное — неправильное», а имеется в виду, что всё должно быть тоньше, должно быть четче, скажем так. И жизнь, и вот… Ну да, жизнь, которую живешь.
Елена Лихачёва: Вы и вправду производите впечатление человека действительно четкого и тонкого. И очень закрытого, я вам хочу сказать. Очень закрытого.
Александр Стрижак: Ну, может быть
Елена Лихачёва: Вот я вас — и так вот захожу, и с другой стороны — и не получается. Но, может быть…
Александр Стрижак: Может быть, потому, что мы находимся в эфире и у нас не так много времени, а то, о чем вы спрашиваете…
Елена Лихачёва: А после эфира вы мне расскажете? Честно?
Александр Стрижак: Да, давайте. Я готов поделиться. Просто такие вещи требуют не однозначной какой-то, не сиюсекундной, может быть, реплики, а именно какого-то разговора. Знаете, как это? Садятся люди, разговаривают и находят какие-то моменты истины.
Елена Лихачёва: Я поняла. Для того чтобы вас разговорить, одного часа недостаточно, к сожалению. Поэтому я надеюсь, что вы придете к нам еще и во втором часе. Может быть, мне удастся поговорить с вами еще более интересно, чем в этот раз. Хотя в этот раз мне очень понравилось, и я уверена, что, судя по отклику на нашем сайте, действительно было интересно не только мне. Большое вам спасибо. У нас сегодня в гостях был Александр Стрижак. Он — президент профессиональной сценической компании, лидирующей на этом рынке, компании JSA.
Александр Стрижак: Спасибо вам, спасибо радиостанции «Финам» за то, что пригласили и вот такой допрос мне устроили. Спасибо. Надеюсь, что, действительно, радиослушателям было приятно.
Елена Лихачёва: Допрос с пристрастием.
Александр Стрижак: Лена, и вам спасибо/
Елена Лихачёва: И вам большое спасибо. Допрос с пристрастием состоится в ближайший понедельник, с 9 до 10. Снова будет программа «Они сделали это». А эту программу мне помогали сегодня делать продюсеры. Ирина Колоскова сегодня просто очаровательна: в сером, как мышь. Такая великолепная серая блестящая мышь. Спасибо и Лине Буцкой — нашему очень талантливому продюсеру. Спасибо также очаровательной корреспондентке Валентине Васильевой. И за пультом сегодня сидел Тихон Сизонов. Спасибо, ребята, до понедельника.
Повтор на Радио СТОЛИЦА